— Брат мой, это Старший? — спросил Майк по-марсиански.
— Не знаю, Майк. Говорят, что да.
— Я не грокаю Старшего.
— Говорю тебе, я не знаю.
— Я грокаю неправильность.
— Майк! Смотри у меня!
— Да, Джил.
— Что он говорит, маленькая леди? — спросил Бун. — Что вы спросили, мистер Смит?
— Ничего особенного, — поспешно ответила Джил. — Сенатор, можно мне уйти? Я боюсь потерять сознание.
Она взглянула на труп. По небу плыли клубящиеся облака. Луч света прорвался в просвет и упал на лицо. Лицо мгновенно преобразилось, глаза стали яркими и живыми.
Бун успокаивающе произнес:
— Первый раз всегда так действует. Походите по галерее ищущих, это под нами. Там приходится глядеть вверх, и музыка там другая — тяжелая музыка, с инфразвуком, как я понимаю, — напоминает людям об их грехах. А эта комната — келья Счастливых Мыслей для высших представителей Церкви. Я прихожу сюда посидеть и выкурить сигару, когда чувствую себя не совсем хорошо.
— Будьте добры, сенатор…
— О, конечно. Подождите там, милая. Мистер Смит, оставайтесь здесь сколько угодно.
— Сенатор, — сказал Джубал, — не лучше ли нам послушать службу?
Они вышли. Джил вся тряслась: она страшно боялась, что Майк что-нибудь выкинет в этом ужасном мавзолее и их тут же линчуют.
Два охранника перед порталом Святилища скрестили копья, едва они приблизились.
— Проходите, проходите! — сказал Бун. — Эти пилигримы — личные гости архиепископа. Где их значки?
Значки были уже готовы, а с ними и шифр, отворяющий все двери.
— Сюда, епископ, — сказал важный привратник и провел их по широким ступеням в центральную ложу.
Бун отступил на шаг:
— Сначала вы, маленькая леди.
Бун хотел сесть рядом с Майком, но Харшоу опередил его, и Майк уселся между Джил и Джубалом, а Буну пришлось присоединиться сбоку.
Ложа была роскошной — контурные кресла, пепельницы, откидные столики для освежающих напитков. Они сидели над прихожанами, в сотне футов от алтаря. Прямо перед ними молодой священник заводил толпу, покачиваясь в такт музыке и двигая взад-вперед мускулистыми руками с тяжелыми кулаками. Его сильный бас время от времени присоединялся к хору, а потом возвысился, призывая:
— Ну-ка, приподнимем свои зады! Не дадим дьяволу захватить себя врасплох!
Змеиный танец заколыхался у правого нефа, качнулся вперед, повернул к центральному нефу. Ноги топали в такт круговым движениям рук священника и синкопированному пению хора. Топ, топ, А-А! …Топ, топ, А-А! Джил почувствовала ритм и одурело подумала, как здорово было бы потанцевать — и все больше и больше людей присоединялось к танцу под задорные выкрики мускулистого священника.
— Этот мальчик — моя находка, — похвастался Бун. — Я проповедовал с ним в паре и понял, что он может завести толпу до умопомрачения. Преподобный «Джаг» — Джакерман — играл правым тэклом у «Таранов». Вы видели его, конечно.
— Боюсь, что нет, — ответил Джубал. — Я не смотрю футбол.
— В самом деле? Знаете, во время сезона наиболее ревностные прихожане остаются после службы, перекусывают прямо на скамьях и смотрят игру. Стена за алтарем отходит в сторону, и вы видите величайший из стереобаков. Пожалуйте смотреть. Изображение лучше, чем дома, а переживаешь еще больше, потому что вокруг люди. — Он свистнул. — Херувим, сюда!
Появился запыхавшийся привратник.
— Да, епископ?
— Сын мой, ты убежал так быстро, что я не успел отдать распоряжения.
— Виноват, епископ.
— С чувством вины никогда не попадешь на небеса. Будь всегда счастлив, сын мой. Если внутри тебя всегда будет эта старая пружинка, ты будешь крепко стоять на ногах. Еще по разочку, люди? — Он отдал распоряжения и добавил: — Принеси горсть моих сигар… возьмешь у главного бармена.
— Сию минуту, епископ.
— Благословляю тебя, сынок. Неси побыстрее…
Змеиный танец извивался почти под ними; Бун перегнулся через край ложи, приложил руки рупором ко рту и крикнул, перекрывая шум:
— Доун! Эй, Доун!
Женщина внизу подняла голову, и он кивнул ей. Она улыбнулась.
— Принеси-ка нам виски с содовой. Лети.
Женщина появилась сразу же, как только приготовила коктейль. Бун откинул для нее сиденье в заднем ряду.
— Дорогая моя, эта маленькая леди в углу — мисс Бодмен, рядом со мной — знаменитый доктор Джубал Харшоу…
— В самом деле? Доктор, я считаю, ваши рассказы просто божественны!
— Спасибо.
— Правда-правда! Я записала один ваш рассказ на ленту, и он убаюкивает меня каждый вечер.
— Лучшей похвалы писатель не может ожидать, — ответил Джубал с застывшим лицом.
— Достаточно, Доун, — вмешался Бун. — Молодой человек между нами… мистер Валентайн Майкл Смит, Человек с Марса.
Ее глаза округлились.
— О боже!
— Благословляю тебя, дитя! — взревел Бун. — Вот так сюрпризец, а?
— Вы действительно Человек с Марса? — спросила она.
— Да, мисс Доун Ардент.
— Зовите меня просто Доун. О боже!
Бун легонько тронул пальцами ее руку.
— Разве тебе неведомо, что сомневаться в словах епископа грешно? Тебе не хотелось бы вывести Человека с Марса к свету?
— О, еще как!
«Надо думать, гладкая ты сучка!» — возмутилась про себя Джил. С самого появления мисс Ардент в ней назревала злость. Платье этой женщины было с длинными рукавами, высоким воротом и непрозрачное, но не скрывало ничего. Материя была цвета ее загорелой кожи, и Джил была уверена, что кожа — это все, что было под ним. Не считая самой мисс Ардент, которой было там очень много. Одежда была показушно скромной по сравнению с одеждой большинства прихожанок, часть из которых, казалось, были теперь готовы забиться в припадке.
Джил подумала, что мисс Ардент выглядит так, словно только что выбралась из постели и готова забраться туда снова. С Майком. «Перестань наваливаться на него своим скелетом, дешевка!»
— Я поговорю с архиепископом, дорогая, — сказал Бун. — А теперь иди вниз и командуй парадом. Ты нужна Джагу.
— Да, епископ. Рада была встретиться с вами, мисс Бодмен и доктор Харшоу. Надеюсь увидеть вас снова, мистер Смит. Я буду молиться за вас. — И она, раскачиваясь в такт музыке, заторопилась к пастве.
— Хорошая девушка, — радостно возвестил Бун. — Видели когда-нибудь, как она работает, док?
— Пожалуй, нет. А что она делает?
— Вы не знаете?
— Нет.
— Разве вы никогда не слышали ее имени? Это Доун Ардент — самая высокооплачиваемая звезда стриптиза на всем калифорнийском побережье, вот она кто. Работает в радужном пятне, и когда дело доходит до туфелек, свет лежит только на лице, и больше ничего нельзя увидеть. Очень эффектно. Крайне возвышенно. Можно ли поверить, глядя на это сияющее личико, что она была аморальнейшей женщиной?
— Не могу в это поверить!
— Однако это так. Спросите у нее самой. Она расскажет. А лучше пройдемте в чистилище для ищущих — я дам вам знать, когда будет она. Когда она кается, это придает другим женщинам смелости в признании собственных грехов. Она не скрывает ничего — ей становится лучше от того, что она помогает людям. Очень самоотверженна: каждый субботний вечер прилетает для занятий в воскресной школе. Она ведет Класс Счастливых Молодых Людей, и посещаемость улучшилась, лишь только она взялась за это дело.
— В это я могу поверить, — согласился Джубал. — И насколько молоды эти молодые счастливцы?
Бун рассмеялся.
— Меня-то вы не проведете, старый черт. Кто-то рассказал вам про девиз класса Доун «Быть молодым никогда не поздно».
— И все-таки?
— Вы все равно не сможете примкнуть к ним, пока не увидите свет и не пройдете очищение. Есть одна Истинная Церковь, в отличие от этих ловушек сатаны, этих смердящих ям беззакония, именующих себя «церквями», чтобы склонить неосторожных к идолопоклонству и прочим мерзостям. Вы не можете просто зайти, чтобы убить пару часов, потому что на улице дождь; вы должны сперва стать спасенными. Фактически… ого, скоро передача. — Во всех углах огромного зала мигали огоньки. — Джаг разогрел их. Теперь вы увидите действие!
Участвующие в змеином танце (сидящих осталось совсем мало) отбивали такт ладошами и прыгали вверх-вниз. Привратники поспешно поднимали упавших, часть из которых, преимущественно женщины, корчились и исходили пеной. Этих они сваливали на алтарь и оставляли биться, словно рыба на берегу. Бун указал сигарой на одну из них — тощую и рыжеволосую, лет около сорока, чье платье было сильно порвано.
— Видите эту женщину? С год назад она прошла обряд, не стремясь к этому душой. Иногда архангел Фостер использует ее уста, чтобы говорить с нами… и когда это случается, требуется четверо крепких служек, чтобы удерживать ее. Она может отправиться на небеса в любой момент, она всегда готова. Кому-нибудь нужна передышка? Бар закрывается, раз камеры включены. Сейчас дело пойдет живей.